Том 6. Письма - Страница 65

Является ответом на ожидавшееся Есениным письмо М. Бальзамовой, полученное им, очевидно, на следующий день после отправления в Рязань «сердитой» открытки (предыдущего письма).

Как грустно мне ~ пора любви! — Эпиграфом к письму являются строки из романа А. С. Пушкина «Евгений Онегин» (гл. 7, строфа II — Пушкин 1917, стб. 744). Пунктуация Есенина сохранена.

Думаешь ли ты опять в Калитинку на зимовку? — 25 мая 1913 г. М. Бальзамова подала в Рязанскую уездную земскую управу прошение о предоставлении ей места в одной из земских школ, ссылаясь на свое тяжелое материальное положение на службе в Калитинской церковно-приходской школе: «…труд мой на занимаемой должности оплачивается слишком скудно (15 руб. в месяц)» (Государственный архив Рязанской обл.; цит. по: Панфилов, 2, 251, с поправкой по подлиннику). Но эта просьба не была тогда удовлетворена — об этом можно судить по «калитинскому» адресу Бальзамовой, надписанному Есениным на конверте с почтовым штемпелем «10.12.13» (см. п. 32 на с. 55 наст. тома). Лишь в 1914–1915 учебном году она стала учительницей в другом рязанском селе — Мощены: именно туда было послано есенинское письмо с почтовым штемпелем на конверте «29.10.14» (п. 37).

Почему ты не открылась мне тогда, когда плакала? — Есенин вспоминает прощание с любимой девушкой в июле 1912 г., о котором говорится и в самом первом письме его к ней (п. 4). Стихотворение, написанное тогда юным поэтом, начинается строкой: «Ты плакала в вечерней тишине…» (см. с. 31 наст. тома).

Ну, как приняла письма мои г-жа Сардановская. — Письма Есенина к А. Сардановской 1913 года неизвестны.

Я посылал им письмо…— Возможно, одно из есенинских писем было адресовано одновременно и Анне, и Серафиме Сардановским. Оно неизвестно.

На квартире…— Этими словами начинается новая страница письма, у верхней кромки которой (по ее центру) написано: «Отрывчатые мысли», а затем эти слова взяты в рамку. Никакого отношения к содержанию письма они не имеют. Скорее всего, Есенин взял бумагу для письма, забыв об этой помете, а когда увидел ее — переписывать письмо не захотел; однако помету оставил незачеркнутой.

…я теперь в № 13. — Переселение Есенина из одиннадцатой в тринадцатую квартиру в доме № 24 по Б. Строченовскому пер., возможно, было связано с очередной размолвкой с отцом, происшедшей в то время (см. о ней п. 26). В нояб. 1913 г. Есенин вновь живет в одиннадцатой квартире (сведения сообщены Л. М. Шалагиновой; содержатся в одном из документов негласного полицейского надзора за Есениным — ГАРФ).

Благодарю за карточку-открытку. Я получил ее. — Вскоре М. Бальзамова потребовала свою фотографию обратно (см. след. письмо — п. 25).

Я уж было разочаровался в получении вести от тебя…— и отправил открытку (п. 23), послужившую поводом к бурным взаимным объяснениям (и обвинениям) июня 1913 г., о которых (к сожалению, лишь частично) можно судить по пп. 25 и 27 (с. 44 и 46 наст. тома).

Последнее время пишу поэму «Тоска»…— Произведение неизвестно.

…как мимолетное виденье. — Слова из стихотворения А. С. Пушкина «К*** („Я помню чудное мгновенье…“; 1825)», адресатом которого была А. П. Керн.

25. М. П. Бальзамовой. 12 июня 1913 г. (с. 44). — Журн. «Москва», 1969, № 1, с. 220 (с неверной датой).

Печатается по автографу (ГМЗЕ).

Датируется по почтовому штемпелю на конверте: «Москва. 12.6.13. 54-е гор. почт. отдел.», так как почерк письма и почерк, которым написан адрес, тождественны (см.: Субботин-97, с. 416), а также по содержанию в сопоставлении с п. 24 (см. предыдущий коммент.).

Карточку не намерен задерживать…— См. коммент. к п. 24.

Относительно свидания ~ может быть, ты и не ошибаешься, что «никогда»…— В письме от 1 июня 1913 г. Есенин высказал пожелание навестить М. Бальзамову в Калитинке (с. 42 наст. тома). Это письмо пришло в Рязань уже после получения там «сердитой» открытки от 29 мая; неудивительно, что на предложение Есенина о встрече было отвечено: «Никогда».

Сердцетоскою ~ да радости мало. — Переиначенные строки из Н. А. Некрасова; см. о них в коммент. к п. 21.

Стихотворение Надсона…— Цитировано и в других письмах Есенина; см., напр., о нем в коммент. к п. 16.

26. Г. А. Панфилову. 16 июня 1913 г. (с. 45). — Прокушев-55, с. 323 (неполностью); полный текст — Есенин 5 (1962), с. 102–103.

Печатается по автографу (РГБ), исполненному на открытке с почтовым штемпелем: «Москва, 16.6.13. 54-е гор. почт. отдел.».

Датируется по этому штемпелю.

Была великая распря! Отец все у меня отнял…— Ни причина, ни подробности этой «распри» неизвестны.

27. М. П. Бальзамовой. (с. 46). — Газ. «Рязанские ведомости», 1997, 3 окт., № 111/112 (публ. Л. А. Архиповой; дата — «1913 г.»).

Печатается по автографу (письмо — частное собрание, г. Москва; конверт — ГМЗЕ).

Датируется по почтовому штемпелю на конверте: «Москва. 20.6.13. 54-е гор. почт. отдел.». Принадлежность конверта комментируемому письму определена по совокупности палеографических признаков (характер почерка на конверте и в письме; размер конверта и бумаги, на которой оно написано; способ, которым был сложен лист с письмом для вкладывания в конверт) с учетом системного анализа почерка всех рукописей Есенина 1911–1913 гг. (см. об этом: Субботин-97, с. 415–417), а также слов: «Начиная после рождества…» (т. е. после 25 дек. 1912 г.), подтверждающих год написания письма (1913).

Письма мои вовсе не составят тебе моего миросозерцания ~ о чем-либо серьезном говорить с тобой я не имел надобности. — В самом деле, известные ныне письма Есенина любимой девушке (в отличие от его писем Г. Панфилову) не содержат сведений мировоззренческого плана. Ни слова не написал ей Есенин и о своем участии в нелегальной деятельности. Любовные же излияния в них он (находясь в июне 1913 г. в постоянном нервном возбуждении из-за разногласий с отцом и М. Бальзамовой) вполне мог расценивать как «пустую болтовню».