Том 6. Письма - Страница 47

К оглавлению

Не нервируйте меня хотя бы в этом.

Потом узнай у Сони, почему мы одни всё время платили за квартиру, за газ и электрич<ество>.

Жду банк-книжку, варенья, папирос, спичек и еще чего-нибудь.

Сергей.

Толстой-Есениной С. А., 9 декабря 1925

С. А. ТОЛСТОЙ-ЕСЕНИНОЙ

9 декабря 1925 г. Москва

Соня! Пожалуйста, пришли мне книжку Б.

С. Есенин. 9/XII 25.

Цейтлину Я. Е., 13 декабря 1925

Я. Е. ЦЕЙТЛИНУ

13 декабря 1925 г. Москва

Дорогой товарищ Цейтлин. Спасибо Вам за письмо. Жаль только то, что оно застало меня оч<ень> поздно. Я получил его только вчера, 12/XII 25 г. По-видимому, оно провалялось у кого-нибудь в кармане из прожекторцев, ибо поношено и вскрыто. Я очень рад и счастлив тем, что мои стихи находят отклик среди николаевцев. Книги я постараюсь Вам прислать, как только выйду из санатории, в которой поправляю свое расшатанное здоровье.

Из стихов мне Ваших понравилась вещь о голубятне и паре голубей. Вот если б только поправили перебойную строку и неряшливую «Ты мне будешь помощником хошь», я бы мог его отдать в тот же «Прожектор».

Дарование у Вас безусловное, теплое и подкупающее простотой. Только не упускайте чувств, но и строго следите за расстановкой слов.

Не берите и не пользуйте избитых выражений. Их можно брать исключит<ельно> после большой школы, тогда в умелой рамке, в руках умелого мастера они выглядят по-другому.

Избегайте шатких, зыблемых слов и больше всего следите за правильностью ударений. Это оч<ень> нехорошо, что Вы пишете были́, вместо бы́ли.

Желаю Вам успеха, как в стихах, так и в жизни и с удовольствием отвечу Вам, если сочтете это нужным себе. Жму Вашу руку. Сергей Есенин.

Москва.

Остоженка, Померанцев пер., д. 3, кв. 8.

Толстой-Есениной С. А., между 17 и 19 декабря 1925

С. А. ТОЛСТОЙ-ЕСЕНИНОЙ

Между 17 и 19 декабря 1925 г. Москва

Соня. Переведи комнату на себя. Ведь я уезжаю и потому нецелесообразно платить лишние деньги, тем более повышенно. С.

Эрлиху В. И., 24 декабря 1925 ("Вова, я поехал в ресторан…")

В. И. ЭРЛИХУ

24 декабря 1925 г. Ленинград

Вова, я поехал в ресторан Михайлова, что ли, или Федорова.

Жду тебя там. Сергей.

Эрлиху В. И., 24 декабря 1925 ("Вова, захвати вещи…")

В. И. ЭРЛИХУ

24 декабря 1925 г. Ленинград

Вова, захвати вещи ко мне в гостиницу. С. Есенин.

Письма Есенина — ценный документальный материал для изучения жизни и творчества поэта. Они позволяют также расширить общее представление о литературном процессе в России 1910-х — 1920-х гг.

В есенинских письмах любого периода его жизни обнаруживаются исключительно важные сведения об их авторе. Письма открывают многое в характере Есенина, в его взглядах на писательский труд и литературу, в его взаимоотношениях с писателями-современниками (в частности, в оценке их произведений). На страницах есенинского эпистолярия — сведения о литературной, общественной и издательской деятельности поэта, о его поездках по стране и выступлениях перед читателями. Немало здесь информации и об отношении поэта к важнейшим политическим событиям, и о его впечатлениях от Европы и Америки.

При обращении к письмам Есенина выявляется несостоятельность многих «легенд», созданных в свое время вокруг его имени. Так, например, есенинские письма опровергают «легенду», что круг его друзей и знакомых из литературной среды был всегда весьма ограничен. Эпистолярное наследие поэта показывает, сколь многочисленны и разнообразны были его литературные связи, с какими замечательными людьми сводила его судьба. Среди адресатов Есенина — известные писатели, художники, журналисты, общественные деятели, издатели, литературные критики, ученые, молодые поэты.

Особое место среди есенинских писем принадлежит письмам 1922–1923 гг. из-за рубежа. Столкнувшись с западной действительностью, нравами буржуазной прессы, с нигилистическим и мещански-обывательским отношением к подлинному искусству, потрясенный духовной нищетой Запада, — Есенин переживает резкий перелом в своих взглядах, а главное, по-иному начинает относиться к тому, что происходит на его родине. 21 июня 1922 г. он пишет И. И. Шнейдеру: «Германия? Об этом поговорим после, когда увидимся… Здесь действительно медленный грустный закат, о котором говорит Шпенглер… Всё зашло в тупик».

«Родные мои! Хорошие!.. — писал Есенин из Дюссельдорфа в Москву А. М. Сахарову 1 июля 1922 г. — Что сказать мне вам об этом ужаснейшем царстве мещанства, которое граничит с идиотизмом? Кроме фокстрота, здесь почти ничего нет. Здесь жрут и пьют, и опять фокстрот. Человека я пока еще не встречал и не знаю, где им пахнет. В страшной моде господин доллар, на искусство начхать — самое высшее музик-холл…

Пусть мы нищие, пусть у нас голод, холод и людоедство, зато у нас есть душа, которую здесь за ненадобностью сдали в аренду под смердяковщину».

И еще одно есенинское письмо, на этот раз из Америки: «Боже мой, лучше было есть глазами дым, плакать от него, но только бы не здесь, не здесь. Все равно при этой культуре „железа и электричества“ здесь у каждого полтора фунта грязи в носу». А «в голове у меня, — подчеркивает Есенин, — одна Москва и Москва. Даже стыдно, что так по-чеховски» (А. Б. Мариенгофу, 12 нояб. 1922 г.)

И так почти в каждом письме: вновь и вновь сравнивая Запад и Россию, Есенин все больше укрепляется в убеждении, что буржуазный строй опустошает народ духовно и нравственно. «Только за границей я понял совершенно ясно, — говорил поэт, — как велика заслуга русской революции, спасшей мир от безнадежного мещанства».