Том 6. Письма - Страница 110

К оглавлению

110

«Милый Лев Осипович! / Как Вы поживаете? / Али мы Вам Гали / Али / Энтакая / На семой <т. е. седьмой> версте мотали / переэнтакая / кому повем печаль мою / Сколько раз я зарекался по той улице ходить / я живу ничаво / больно мижду прочим / уж чижало / думаю кончать / В этой низенькой светелке / тучи пряли кавардак / л / е / жить не могу! / хочу застрелица / лица — застре / + револьв — / вера убежал на улицу / лицу на! Так прыгает по коричневой скрипке Вдруг лопнувшая струна. Гостин<ица> „Европа“, 66. С. ЕСЕНИН».

…кому повем печаль мою…— Так начинается духовный стих «Плач Иосифа»: «Кому повем печаль мою, / / Кого призову к рыданию? / / Токмо тебе, владыко мой: / / Известна тебе печаль моя…» (сб. «Стихи духовные / Вст. статья и сост. Е. А. Ляцкого», СПб., 1912, с. 5).

Повем — поведаю, открою (церковнославянск.).

…живу ничаво ~ думаюкончать ~ жить не могу! — 12 февр. 1928 г. Повицкий писал С. А. Толстой-Есениной: «Необычный тон и пророческие слова о гибели я объясняю тогдашним основным настроением Сергея Александровича. Принимая — внешне — самое деятельное участие в жизни (издательство, планы поездок, литературные выступления), он, однако, и тогда бродил по московской земле гостем нечаянным и чужеземным. <…> Душевное равновесие уже тогда было нарушено, и отсюда — под прикрытием шутки — такие фразы, как „больно мижду прочим <и т. д.>“» (Письма, 453, 454).

В этой низенькой светелке ~ пряли…— Отзвук начала одной из народных песен: В низенькой светелке Огонек горит, Молодая пряха Под окном сидит. (Первое по времени печатное воспроизведение текста этой песни вместе с нотами, зафиксированное в библиографическом справочнике «Русская народная музыка» (М., 1984, т. 2), состоялось лишь в 1937 г.: см. кн. «Русские народные песни / Сост. А. Г. Новиков», М., 1937, сб. 3, с. 38).

…застрелица / лица — застре / + револьв — вера…— Знак «—» здесь не тире, а минус, так что транскрипцию можно дать в виде «„застрелица“ / „лица“ минус „застре“ / плюс „револьв“ минус „вера“». Кроме того, «револьв — вера», скорее всего, нужно понимать как «а револьвер» (если учесть продемонстрированную затем инверсию «на улицу / лицу на!»).

Смысл этого (лишь слегка завуалированного) места письма однозначен: «Хочу застрелиться, а револьвер убежал на улицу».

Возможно, что употребление здесь знаков «плюс» и «минус» навеяно стихотворением В. Шершеневича «Аграмматический крик» (впоследствии печаталось под загл. «Принцип поэтической грамматики»): День — солнце + оба Полюса скрипят проселком веков · · · Возвращаясь с какого-то пира — разум + крики солдат… (цит. по факсимиле, воспроизведенному в коллективном сб. «Автографы» ([М.,] 1919, с. [15]), где содержится и стихотворение Есенина «Разбуди меня завтра рано…»; этот сб. вышел в марте 1919 г.: Юсов-94, с. 76).

…лицу на! ~ лопнувшая струна. — Ср.: Крича громовое НА! Как прыгает по коричневой скрипке Вдруг лопнувшая струна (три последние строки стихотворения В. Шершеневича «Предложение имажиниста», о публикациях которого см. выше).

Прямое цитирование Есениным стихов Шершеневича здесь также вряд ли случайно. В архиве последнего сохранилась исполненная им самим машинопись собственного произведения под заглавием «Похождения электрического Арлекина» (1919?), которая недавно была воспроизведена типографски (журн. «Новое лит. обозрение», М., 1998, № 31, с. 7–44). Это было сделано, по словам публикатора С. Шумихина, «в соответствии с его <Шершеневича> собственноручной разметкой шрифтов» в машинописи (там же, с. 6).

На всем протяжении шершеневичевского текста последовательно используются «визуальные» эффекты, в т. ч. те, которые имеются и в комментируемом письме (скажем, постановка в середине слова прописных букв рядом со строчными). Не исключено поэтому, что Есенин, завершая свою «визуальную» эпистолу цитатой из Шершеневича, дает понять, что главный из пародируемых им источников уже не футуристического (как, напр., в п. 91), а «родного» — имажинистского — толка. К тому же Есенин несомненно читал указанное сочинение Шершеневича, поскольку в 1919 г. оно готовилось к печати издательством «Имажинисты»: под названием «Великолепные похождения электрического арлекина» оно фигурирует в издательском рекламном списке, завершающем сб. «Плавильня слов» (см. с. [45] этой книги).

Гостин<ица> «Европа». — «…жил ли он в то время в мебл[ированных] комн[атах] „Европа“ — мне неизвестно», — писал Повицкий в 1928 г. (Письма, 453). Однако к тому времени уже вышел «Роман без вранья» А. Мариенгофа, где были такие слова: «Случилось, что весной девятнадцатого года я и Есенин остались без комнаты. Ночевали по приятелям, по приятельницам, в неописуемом номере гостиницы „Европа“, <…> словом: где, на чем и как попало» (Мариенгоф, с. 26). Адрес гостиницы «Европа» — Неглинный пр., д. 4 («Вся Москва на 1916 г.», отд. II, стб. 131). Впрочем, в столице были и упомянутые Повицким меблированные комнаты «Европейские» (Домниковская ул., 27 — там же, стб. 375).

Скоро я буду в Туле. — Эта фраза читается по вертикали с левой стороны второй страницы письма. Есенин сначала написал ее своим обычным почерком в виде «Ско / р / о / я / б / у / ду / въ / Ту / л / ѣ» и лишь затем стал заполнять строки письма по горизонтали (см. факсимиле, с. 107 наст. тома). Продолжения строк, начатых с «л» и с «ѣ», при этом не последовало.

Ни в одном из известных писем Повицкого о его эпистолярном общении с Есениным — 10 мая 1926 г. (Столетие Есенина, с. 443); 12 февр. 1928 г. (Письма, 453–454); 3 мая 1968 г. (Столетие Есенина, с. 458) — об этих есенинских словах не говорится. Возможно, адресат просто не догадался прочитать письмо «по вертикали».

110